Ситуация с коронавирусом в российских тюрьмах испугала

Эксперт рассказал о сотнях тревожных писем от родственников осужденных.

Ждать ли вторую волну коронавируса в российских тюрьмах? Даже то, как российская система исполнения наказаний завершила первый этап пандемии, оставляет очень много вопросов.. Как болели заключённые и сотрудники, чем лечат коронавирус в СИЗО и ИК, и, самое главное, насколько реальная статистика соотносится с официальной, рассказал Денис Солдатов, главный редактор правозащитного портала Гулаг-Инфо.

- Мы одни из первых начали мониторить ситуацию ещё с весны, - говорит Солдатов. - Так как занимаемся защитой прав заключённых, в том числе их медицинских прав, то как только началась пандемия, именно к нам напрямую сразу пошли обращения от родственников, от самих осуждённых. Были даже письма от сотрудников ФСИН, которые честно рассказывали о том, что происходит.

Информация была жизненно важна в тот момент, потому что люди не знали, что делать, потом уже рядом правозащитных организаций была создана так называемая «серая зона», фиксировались вспышки заболеваний по регионам и колониям. В том числе использовались и некоторые наши данные.

Проблема в том, что последние полгода многие исправительные учреждения ввели крайние карантинные меры. Где надо и где не надо. Иногда родственники просто не знают, что на самом деле происходит в СИЗО и ИК, где находятся их родные.

- Подождите, а как же члены Общественных наблюдательных комиссий? Они ведь по-прежнему могут навещать заключённых, проверять условия содержания, несмотря на карантин?

- Увы, не во всех регионах эти правила соблюдались. Например, в Крыму, как выясняется, в СИЗО спокойно пускали представителей прокуратуры, но не допускали правозащитников. Руководствовались, естественно, безопасностью. Как мне кажется, кое-где сотрудники исправительных учреждений могли и злоупотребить своими полномочиями. Зная, что проверить факты нарушений в такое время, скорее всего, будет сложно.

- Когда заключённые начали заболевать?

- Да почти сразу, весной, вспышки были отмечены также и летом, когда вроде бы по России эпидемия затухала.

Очаги заболевания обнаружились в астраханской и омской ИК-6, в ИК-12 посёлка Широковский Пермского края, в ИК-12 посёлка Явас и ИК-5 посёлка Леплей Республика Мордовия, в ЛИУ-37 города Сосновоборска Красноярского края...

По информации, поступавшей к нам в последнее время, случаи инфекции зафиксированы также в ИК-5 п.г.т. Нижние Вязовые Республика Татарстан, ИК-26 г. Тавда Свердловская область, ИК-2 г. Рыбинск Ярославская область, ИК-2 г. Новосибирск, ИК-5 с. Клекотки Рязанской области.

В исправительных учреждениях УФСИН России по Еврейской автономной области ещё весной под подозрением на наличие инфекции помимо осужденных находились не менее 70 сотрудников.

- Непростая ситуация, насколько я знаю, сложилась в ИК-11 города Бор Нижегородской области. Оттуда шёл прямо вал обращений родных.

- Да, нам писали родственники осуждённых, и все эти письма у нас сохранились: очень большое количество (до 200 человек) заболевших, лечили их, по рассказам, в основном парацетомолом, аспирином и анальгином, в помещении администрации колонии расположили койки, где и лежали больные, так как в санчасти мест нет было. Информация доходила с трудом.

По словам родных, тех, кто пытался выйти на связь, отправляли в ШИЗО. «Некоторые по 70 суток сидят и более. На людей уже слабо похожи", - это из заявления супруги заключённого, пересланного нам. Сама колония находилась на карантине, поэтому передать туда продукты и лекарства, а также досконально проверить ситуацию, оказалось невозможно. Вот ещё отчаянное письмо оттуда (и таких посланий десятки, не буду приводить все, в целом они похожи).

«Здравствуйте. Обращаюсь к вам по поводу сложившейся ситуации в ИК-11 г. Бор Нижегородской области, в ней отбывает срок мой брат. В колонии ОЧЕНЬ большое количество заключённых болеют короновирусной инфекцией, все тесты, которые отправляли (не менее 50 штук), пришли положительные на COVID-19.

При этом всех заключённых, которые обращаются в санчасть, кладут куда попало, кого в санчасть, кого в спортзал или библиотеку. Также многие заключённые с симптомами болезни продолжают работать, не обращаясь за медицинской помощью, так как ее просто нет...»

- Вот вы опубликовали у себя эти призывы о помощи. А дальше что? Была какая-то реакция?

- Ещё летом мы разместили информацию о том, что происходило в ИК-47 (г. Каменск-Уральский) ГУФСИН России по Свердловской области, когда туда поступил этап с заболевшими осужденными. Почти сразу нам ответило руководство, пошло на контакт. Сообщили, что диагноз действительно подтвердился у нескольких человек, прибывших с нового этапа, они были отправлены в стационар на лечение. Но, конечно, такое понимание далеко не всегда.

- А зачем региональным отделениям ФСИН все это скрывать? В конце концов, болеет весь мир. Их сотрудники тоже рискуют. Тем более, что в большинстве мест лишения свободы работают так - две недели через две недели. И эти 14 дней охранники находятся в том же положении, что и те, кого они охраняют.

- На самом деле казарменный режим осуществляется далеко не везде. Многие спокойно ходят на работу без масок и вообще не слишком уже берегутся. К опасности привыкли, о ней подзабыли.

Хотя, например, были недавно в Тульской ИК-1, где за соблюдением правил очень строго следят, а по информации из Омска, там, по нашим сведениям, похоже, пустили дело на самотёк. Об этом не очень любят распространяться, но даже по официальным данным многие сотрудники ФСИН на местах к сегодняшнему дню переболели.

На данный момент более 600 сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний и 145 заключенных перенесли болезнь — это официальные сведения из пресс-службы ФСИН России, которые мы получили. А ещё в конце апреля сообщалось, что среди сотрудников ФСИН был заражён 271 человек, среди подозреваемых, обвиняемых и осужденных — 40. Так что определенный рост есть.

- Сейчас уже конец сентября. По вашему мнению, хуже или лучше стала ситуация?

- Как мне кажется, основной пик мы наблюдали летом. Хотя, вполне может быть, что не все доходит, что-то скрывается. Например, буквально на днях поступило письмо от родственников заключённого одного из подмосковных СИЗО. 36-летний А. скончался 19 сентября в день своего рождения.

«Заболел, лежал с температурой 40 градусов, ничего не ел, ходил только по стеночке. Когда ему стало совсем плохо, сидевшие с ним в камере заключенные позвонили в скорую с имевшегося у них мобильного телефона. Скорая помощь забрала его в реанимацию, где он и умер».

В заключении о смерти, как написали нам, стоит "пневмония". Конечно, всю эту информацию ещё нужно проверять, мы отдали сообщение членам ОНК Московской области, безусловно, мониторинг по заболеваемости среди заключённых и осуждённых должен продолжаться и проводить его должны именно правозащитники, которым незачем скрывать правду.